Имеет ли право полиция спрашивать о зарплате
Поделиться Поделиться Твитнуть От меня убегал сотрудник полиции. Он озирался, на ходу затягиваясь сигаретой, и всё ускорял шаг. Наконец мой спутник Андрей Козенко догнал его: Это не полицейский у нас, это мы у полицейского спрашивали документы. Только вот вспомните всех полицейских, с которыми вам, не дай бог, конечно, приходилось общаться в последнее время, — есть ли у них подобный знак?
Гражданские активисты решили отследить, как выполняется новый закон.
Если такого знака на сотруднике не окажется, надо попросить его представиться, — отказаться от такого предложения он не сможет, так как тот же закон обязывает полицейского называть по просьбе любого гражданина свое имя, фамилию, должность и звание. Личные данные полицейского надо записать, а потом отправить жалобу в Прокуратуру на нарушение закона. Таким образом организаторы надеются подтолкнуть руководство МВД выдавать своим сотрудникам бейджи. В торжественной обстановке специально обученный вежливый полковник полиции представился, назвал свое имя, фамилию и показал нагрудный бейдж.
Он улыбался несколько смущенно, но в целом держался уверенно: Московское ГУВД об акции знало, поэтому небольшую группу активистов на площади окружала кучка полицейских — все как один с нагрудными знаками. Моя состояла из четырех человек, один был с камерой. Честно, нам было страшно: На всякий случай мы решили купить в ближайшем магазине печенье, чтобы выдавать его хорошим полицейским, если таких вообще встретим. Так мы оказались на Казанском вокзале с печеньками.
Вокруг были десятки полицейских, в Москве их действительно очень много, это замечаешь, только если специально ищешь. Но практически каждый сотрудник на вокзале имел нагрудный знак. Ну просто образцовая картина на площади трех вокзалов. Но вдруг в отдалении мы заметили двух полицейских.
Бликов от солнца на груди не было, значит они без знака. Мы еще раз просмотрели инструкцию, выдохнули и направились в сторону нарушителей. Когда мы двинулись к ним, они двинулись в сторону турникетов. Полицейские уже были за турникетами пригородных поездов, когда один из нас закричал: К моему удивлению, полицейский широко и дружелюбно улыбнулся.
И вот стоит передо мной человек в синей форменной рубашке, в штанах с красными лампасами — и никто не знает, как он сейчас отреагирует. То есть в руках у нас брошюра, подписанная президентом, которая гласит, что он должен назвать свои данные, отдать честь.
Но мы же понимаем, что честь в итоге можем отдать и мы. Мы всё записали и разошлись, он пошел по своим полицейским делам, мы — по своим, гражданским. Но настроение сильно улучшилось. Но все почему-то отказывались. Мы поговорили, наверное, с десятком полицейских. Все стали вспоминать, как их принимали на несанкционированных митингах, и головокружение от успеха на Комсомольской площади моментально улетучилось.
Ни на одном из них не было нагрудного знака.
Идти к ним не хотелось: Люди в форме что-то активно обсуждали и нас четверых заметили не сразу. Полицейские выжидающе на нас смотрели. Мы хотим просто записать ваши данные, и вы должны представиться. Тут развернулось сразу несколько событий одновременно: Он попросил своего подчиненного отпустить руку активиста. Мы снова стали повторять, что просто следим за тем, как выполняется закон, — накал спадал.
Нам вот тоже говорили, что в полиции мы станем больше получать, а нам в милиции не в пример лучше жилось. Вот у меня оклад был 15 тысяч, но раньше я 31 тысячу получал плюс тринадцатую зарплату, плюс квартальные. А теперь 31 тысяча, зато официальная! И никаких тебе надбавок, и все квартальные премии убрали. Вот как мне жить с такой зарплатой?
Ссылки для упрощенного доступа
Давайте нам, помимо бейджа, повесим на грудь домашний адрес: Вы хотите, чтоб нас по этим опознавательным знакам потом отсидевшие находили? Есть же не только этот закон, есть у нас внутренние указы.
И плевать нам на Конституцию, на федеральные законы, мы начальство свое слушать должны. Перед нами были уже не полицейские, а обычные люди, которым мало платят, люди, заключенные в форму, в которой сами себя людьми не ощущают.
2 ответa на вопрос от юристов 9111.ru
Запуганные, недоверчивые, как мы все в сложных обстоятельствах. Но если им улыбаться, если погода хорошая, могут же они говорить по-человечески. Что будет, если мы укажем имена этих сотрудников из Черкизова? А вдруг на них полетят все шишки от начальства: А зачем называли свои имена? Для нас эти полицейские стали просто людьми, хоть и в форме. Я ведь знаю, что того, со скошенным носом, зовут Петр, а другого, высокого плотного — Кирилл.
И все-таки, посоветовавшись, мы решили жалобы отправить: А так, кажется, и действует нормальное общество.